Один мой знакомый из ВК на мой вопрос, зачем он принимает участие в срачах одного паблика, ответил что-то вроде: "Мне нравится создавать и читать этот комментотекст". Я сначала с удовольствием отметил и запомнил это замечательное слово — "комментотекст", и только потом до меня дошёл смысл сказанного. И я задумался.
Изобразительное искусство и музыка обычно первыми ловят и транслируют наиболее передовые, авангардные идеи в искусстве. Литература же, видимо, в силу интеллектуальности своей природы, является очень консервативным искусством. Но тенденции искусства доходят и до неё, особенно когда это позволяет действительность.
В изобразительном искусстве уже нашла и прочно заняла свою нишу акционная его разновидность —
перформанс, условно говоря (будем понимать это слово широко как синоним акционного искусства вообще). Что нужно понимать для адекватного его восприятия? Прежде всего, перформанс меняет содержание понятия "произведение искусства". В классическом понимании произведение — это некий материальный объект,
продукт искусства (картина, скульптура и т.п.).
Произведение перформанса — это процесс, а не продукт. Продукта может и не быть, продукт неважен. Перформанс существует здесь и сейчас и
не рассчитан на историю, будущее, "Вечность" и прочие романтические цели и ценности. Перформанс
интерактивен, и его художественная ценность в том, что эстетические чувства рождает совместная деятельность художника и зрителя, вовлечённость последнего в процесс произведения. Поэтому любая попытка сохранить перформанс (скажем, записать на видео) будет неудачной: исчезнет интерактивность, сопричастность — исчезнет и художественная ценность.
Итак, перформанс — искусство действия и сопричастности, в котором автор и зритель взаимосвязаны в произведении-процессе здесь и сейчас. Он требует эстетического отклика на процесс, а не продукт, отклика уникального на уникальное, не тиражируемое и не сохраняющееся.
Есть ли перформанс в литературе?Есть ли перформанс в литературе? Есть, но это уже сложно назвать собственно литературой. Это скорее фольклор, постфольклор либо даже синкретичное коммуникативно-литературо-фольклорное состояние словесности — комментотекст.
Ну, с фольклором ясно, например: многие фольклорные произведения процессуальны и по сути не нуждаются в записи. Скажем, собрались ребята страшилки травить у костра — эстетические чувства вызывает сам процесс здесь и сейчас, несмотря на то, что он требует и интеллектуального понимания рассказываемого текста, но это уже специфика литературы как искусства интеллектуального (в отличие от изобразительного перформанса, где интеллектуальное понимание факультативно — важнее непосредственное восприятие действия).
Однако гораздо ближе перформансу такое явление как комментотекст. По сути это — обычный тред, топик или даже чат. Кажется, что это всё же тексты, созданные прежде всего в процессе коммуникации и не имеющие особо причин для того, чтобы называть их искусством. Во многих случаях так оно и есть (особенно это касается чатов). Однако есть и иные случаи — случаи более художественного подхода к обычному флуду, когда участники кроме (а то и вместо) обмена мнениями и обычного общения начинают играть. То есть, создаются герои-симулякры, которыми являются (которых играют) сами авторы. Порой не до конца дистанцируясь от самих себя, пребывая с этими героями в состоянии нераздельности-неслиянности, как поэты с собственными лирическими героями (механизм напоминает один из предполагаемых механизмов троллинга (см. Троллинг как вхоринг), по сути, троллинг — одно из направлений этого художественного комментотекста, перформанса). Комментотекст в этом случае создаётся группой опосредованно (в художественном преломлении) коммуницирующих авторов-читателей (воспользуемся привычной упрощённой схемой коммуникации, без скриптора, так удобнее, а сути не меняет): каждый является и автором, и читателем, и героем. Как и в изобразительном перформансе, в комментотексте авторы и читатели взаимосвязаны в общем процессе художественной коммуникации, каждый занимается произведением искусства. Побочно возникающий при этом собственно текст не столь важен, сколько непосредственное его создание-чтение. Он не нуждается в сохранении и перечитывании (это не значит, что этого нельзя делать в принципе — кому интересно, тот может сохранять и перечитывать, но это факультативно и это не равно воспроизведению перформанса, как и в случае просмотра акции по видео в изобразительном перформансе), он — лишь побочный продукт произведения искусства, оставшийся после акции мусор, если хотите. Единственное, что меняет картину, что разнит отходы изобразительных и литературных перформансов — интеллектуальная природа литературы. Оставшийся текст можно читать и интерпретировать, а оставшийся, скажем, гвоздь в брусчатке Красной площади такими возможностями обладает в меньшей степени.
Консервативное литературное сознание ориентируется на текст, а не его создание, с этим рефлексом пока ничего нельзя поделать. Мало того, консервативное русское литературное сознание до сих пор относится к искусству как к элитарному виду деятельности, воспринимает художника в романтическом ореоле. Потому тезис об эгалитарности искусства, характерный для эпохи постмодерна, этим сознанием воспринимается с трудом. А уж признания наличия искусства в треде на какой-нибудь борде оно просто не воспримет всерьёз. С этим тоже пока приходится мириться.
Но лиха беда начало. Всё меньше ценится вещь, произведение как результат. Вещь сейчас можно копировать, тиражировать, подделывать, воспроизводить. Это обесценивает вещь. С процессом этих штук уже нельзя сделать. Процесс уникален, вовлечённость в него уникальна и неповторима. В пост-эпоху любая уникальность обретает огромную ценность. В эпоху виртуальности очень котируется "настоящесть". Поэтому, видимо, за процессуальным искусством будущее? Не буду ничего прогнозировать. Процессуальное искусство актуально — это да.
Кстати, чем фанфикшн не одна из возможностей экстенсивного (интенсивным следует признать комментотекст) соучастия в создании художественного произведения (как результата)? Фанфикшн фрагментарно расширяет (основной) текст до особого рода гипертекста, в создании которого принимали участие собственно читатели основного текста. Но это уже другая история.