Кажется, что творчество Всеволода Некрасова и творчество Геннадия Айги — это зеркальные отражения друг друга. В том они сходятся. Эти два имени у меня постоянно рядом.
Я сравниваю их с барельефом и горельефом.
Некрасов — это барельеф. Лишняя порода отсекается, и из её глубины выступает вперёд изображение. Из речевой породы высекается смысл: у Некрасова это изображение-смысл, лаконичное и самодостаточное. Смысл-изображение нащупывается легко, поскольку оно выступает — так на стене одной рукой нащупывается выступающий барельеф. Поэзия Некрасова — это отсутствие породы вокруг главного.
Айги — горельеф. Его изображение находится в глубине породы, оно являет себя пустотой стены. Если по стене вести рукой, горельеф выдаст себя внезапным отсутствием поверхности. Нащупать рукой изображённое в глубине сложнее, чем на поверхности. Айги гораздо сложнее и герметичнее Некрасова, к нему долго надо искать созвучный, сочувственный подход. Потому что его изображение-смысл надо доставать из речево-чувственной породы. Не всегда эта порода толстая, не всегда изображение глубоко, но усилия нужны хотя бы для установления чувственной связи — для проникновения рукой вглубь горельефа. Без неё рука просто нащупает пустоту стены, отсутствие поверхности, но изображения не найдёт.
Некрасов рационален: выступающее в пространство изображение хорошо видно. Айги иррационален: погружённое в породу изображение таинственно.
В качестве примера два схожих по структуре и изображение-смыслу стихотворения