в точке перехода, фазе инициации воедино сливаются ретроспектива (= детство) и перспектива (= “взрослость”, непосредственно стремящаяся к следующей фазе перехода, то есть смерти). Этот сложносоставной мотивный комплекс, говоря о поэзии Анны Горенко, я назвал некроинфантильностью.
(Д. Давыдов, Мрачный детский взгляд: "переходная" оптика в современной русской поэзии
Некроинфантильность стала сейчас довольно общим местом. А зарождалась она тогда, на стыке 90-00-х. Но я не о статье хотел поговорить, а просто запостить два стихотворения-иллюстрации, которые мне очень понравились. Сама оптика Давыдовым приписывается в основном женской поэзии, но есть и мужские тексты о том же.
Тут как бы для сравнения: типичный некроинфантильный текст Горенко и текст Дашевского.
Анна Горенко
они в саду играют марш
давай играть в войну
ты будешь мой отец погиб а я тебе рыдать
теперь они играют вальс
а ты и я разврат
теперь ты мой хороший брат а я с тобою спать
затем они сыграют что
но мы давно ушли
здесь звезды страшные горят у них глаза внутри
Григорий Дашевский
Тот храбрей Сильвестра Сталлоне или
его фотокарточки над подушкой,
кто в глаза медсёстрам серые смотрит
без просьб и страха,
а мы ищем в этих зрачках диагноз
и не верим, что под крахмальной робой
ничего почти что, что там от силы
лифчик с трусами.
Тихий час, о мальчики, вас измучил,
в тихий час грызете пододеяльник,
в тихий час мы тщательней проверяем
в окнах решетки.
Заметно, кстати, что письмо Горенко авангарднее, оно требует визуального восприятия, письмо Дашевского же классично в прямом смысле — это сапфическая строфа, если кто не обратил внимания.