Постмодерн подсмотрен
В поэтической ипостаси у лианозовской школы было два полюса. На одном — суровые и даже где-то злые барачные конкретисты Кропивницкий и Холин. Собственно, этот полюс по сути и является основным в группе: его поэтика была сформирована Кропивницким задолго до образования группы, в 30-40-е годы. стихо для примера Холин испытал явное влияние Кропивницкого, а затем и Некрасова. В обоих случаях он злее и мрачнее: барачный быт освещается с упором на околокриминальную тематику, минимализм очень угрюмый, концептуальные опыты незамысловаты и редки. И всё же есть у его поэзии своя прелесть (первая моя ассоциация — "Синематограф" Мандельштама. В другую сторону по оси времени — есть что-то летовское).примеры
На другом, чуть ли не противоположном полюсе — лирический, проникновенный минималист Некрасов. Один он. Об этом так и писал Сапгир: "Всеволод Некрасов нашел себя рано и сам. И всё сделал сам: и свою поэтику, и критику, и филологию. Недаром обучался в Педагогическом. Сам ученик и сам педагог. Так что ни в коей мере он не был учеником Евгения Кропивницкого. А ездил в Лианозово и в Долгопрудную, потому что подружился и стал всем близким человеком. Всю жизнь принципиален и держится единого стиля, как и его поэзия". Не найти у Некрасова ни бараков, ни Зинок, ни убийств и пьянок. Сатуновский назвал его "русским японцем" — этого достаточно, чтобы понять.
Между полюсами успешно лавировал сам Сатуновский. Были у него и бараки, и их обитатели. А до того — московский быт и бормотание обычной бытовой речи. И были у него крохотки, схожие с некрасовскими. Была и заумь. Было обэриутство. Этот поэт, кажется, проникался поэтикой близких людей. Читал акмеистов — и обратился к быту. Попал в Лианозово — появились бараки. Пришёл туда Некрасов — появились миниатюры. Познакомился с Кручёных — заиграла заумь. Всё это объединяет одно — подход к речи. Как о его поэтической речи писал Некрасов: "Ловится самый миг осознания, возникания речи, сама его природа; и живей, подлинней такого дикого клочка просто ничего не бывает - он сразу сам себе стих...". Это простая речь человека в момент её возникновения, только слегка обработанная для традиции (Некрасов отказался и от этого). В отличие от конкретистов, речь Сатуновского исходит изнутри.
А вот Сапгир. А Сапгир просто где-то вне полюсов летал со своей поэзией. Сапгир пришёл в Лианозово тоже в основном как друг, а не представитель конкретистской школы, пришёл из куда более близкого ему по духу кружка Черткова. Сапгир, конечно, далековат от лианозовских полюсов. Если честно, его поэзия меня не трогает ну никак.
На другом, чуть ли не противоположном полюсе — лирический, проникновенный минималист Некрасов. Один он. Об этом так и писал Сапгир: "Всеволод Некрасов нашел себя рано и сам. И всё сделал сам: и свою поэтику, и критику, и филологию. Недаром обучался в Педагогическом. Сам ученик и сам педагог. Так что ни в коей мере он не был учеником Евгения Кропивницкого. А ездил в Лианозово и в Долгопрудную, потому что подружился и стал всем близким человеком. Всю жизнь принципиален и держится единого стиля, как и его поэзия". Не найти у Некрасова ни бараков, ни Зинок, ни убийств и пьянок. Сатуновский назвал его "русским японцем" — этого достаточно, чтобы понять.
Между полюсами успешно лавировал сам Сатуновский. Были у него и бараки, и их обитатели. А до того — московский быт и бормотание обычной бытовой речи. И были у него крохотки, схожие с некрасовскими. Была и заумь. Было обэриутство. Этот поэт, кажется, проникался поэтикой близких людей. Читал акмеистов — и обратился к быту. Попал в Лианозово — появились бараки. Пришёл туда Некрасов — появились миниатюры. Познакомился с Кручёных — заиграла заумь. Всё это объединяет одно — подход к речи. Как о его поэтической речи писал Некрасов: "Ловится самый миг осознания, возникания речи, сама его природа; и живей, подлинней такого дикого клочка просто ничего не бывает - он сразу сам себе стих...". Это простая речь человека в момент её возникновения, только слегка обработанная для традиции (Некрасов отказался и от этого). В отличие от конкретистов, речь Сатуновского исходит изнутри.
А вот Сапгир. А Сапгир просто где-то вне полюсов летал со своей поэзией. Сапгир пришёл в Лианозово тоже в основном как друг, а не представитель конкретистской школы, пришёл из куда более близкого ему по духу кружка Черткова. Сапгир, конечно, далековат от лианозовских полюсов. Если честно, его поэзия меня не трогает ну никак.