понедельник, 04 февраля 2013
[Перечитываю собрание сочинений Борхеса, потому его стало так много в дневнике. А я ещё добавлю. Из эссе "Несколько слов по поводу (или вокруг) Бернарда Шоу", перевод Б. Дубина. Курсивом я позволил себе несколько комментариев].
читать дальше<...> книга – не просто словесное устройство или набор таких устройств; книга – это диалог, завязанный с читателем [Бахтин вспоминается, не знаю, читал ли Борхес Бахтина наверное, нет.] , интонация, приданная его голосу, и череда переменчивых и несокрушимых образов запавших ему в память [я называю это свободой интерпретации. Смысл, содержание, вкладываемое писателем - это лишь часть содержания, другую часть добавляет читатель.]. Этому диалогу нет конца; слова «arnica silentia lunae» говорят сегодня о трогающей сердце, безмолвной и лучистой луне, а в «Энеиде» говорили о новолунье, о темноте, позволившей грекам пробраться в осажденную Трою… [так я имею право интерпретировать две последние сцены "Каменного гостя" как приснившиеся Дон Гуану, чего Пушкин, естественно, не подразумевал.]
Литературу невозможно исчерпать уже по той вполне достаточной и нехитрой причине, что исчерпать невозможно и одну-единственную книгу [то же самое я писал о книгах самого Борхеса =)]. Ведь книга – не замкнутая сущность, а отношение или, точнее – ось бесчисленных отношений. Та или иная литература отличается от другой, предшествующей либо последующей, не столько набором текстов, сколько способом их прочтения: сумей я прочесть любую сегодняшнюю страницу – хотя бы вот эту! – так, как ее прочтут в двухтысячном году, и я бы узнал, какой тогда будет литература [действительно, когда толковать о сновидениях Гуана, как не в эпоху постмодерна?)]<...>
Я сказал, что книга – это диалог, своего рода отношение, а в диалоге собеседник несводим к сумме или к среднему арифметическому сказанных слов: он может молчать, обнаруживая острый ум, и отпускать остроты, обнаруживая несусветную глупость.<...>
[а вот ещё интересно] Отсюда – одна эстетическая проблема, которую пока что, кажется, никто не ставил: может ли автор создать героев, превосходящих его достоинством? Я бы ответил: нет, и невозможно это как из-за неспособности разума, так и по свойствам души. [а вот тут-то я в корне не согласен! Постижение иного внутреннего мира возможно и происходит регулярно, так почему писатель не может создать образ, выше и благороднее его самого? Легко и запросто, имхо. А что думаете вы?
@темы:
размышления,
я и Борхес,
литвед
-
-
05.02.2013 в 20:48я тоже) то есть как.. в искусстве человек может дать развитие той части себя, которой в данной реальности ничего не светит, так сказать, заглянуть в будущее) оно-то в человеке есть, но в виде бесплотном, вопросительном или начальном, так что и расцветает только в фантазии)
да и как бы.. искусство всегда превосходило жизнь вот как раз по этой причине) оно и существует для того)