Постмодерн подсмотрен
Теоретики литературы всегда сталкивались с трудностями при попытке определить различие между прозой и поэзией. Многие элементы, характеризующие поэзию, легко могут переходить в прозу. Единственное, что можно сделать только в поэзии и нельзя сделать в прозе, — это анжамбеман и цезура. Поэт может противопоставить пределы звука и метрики — пределам синтаксиса.
Цезура и анжамбеман не только выполняют функцию паузы, они представляют собой несовпадение, разъединение между звуком и смыслом. Поэтому Валери мог дать такое прекрасное определение поэзии: «Поэзия, непрекращающееся колебание между звуком и смыслом». И так же поэтому Гельдерлин мог говорить, что цезура, приостанавливая ритм и течение слов и представлений, заставляет проявиться слово и представление как таковые. Остановить слово — значит извлечь его из потока смысла, чтобы выставить его как таковое.
Это, собственно, из статьи Джорджо Агамбена Кино Ги Дебора, перевод Сергея Ермакова.
Это весьма созвучно моим взглядам на оппозицию "проза/поэзия" — как на оппозицию синтаксически управляемой речи и речи, управляемой как бы надсинтаксически — размерными отрезками. Потому я мнимую прозу А4 и отношу к стихам.
Цезура и анжамбеман не только выполняют функцию паузы, они представляют собой несовпадение, разъединение между звуком и смыслом. Поэтому Валери мог дать такое прекрасное определение поэзии: «Поэзия, непрекращающееся колебание между звуком и смыслом». И так же поэтому Гельдерлин мог говорить, что цезура, приостанавливая ритм и течение слов и представлений, заставляет проявиться слово и представление как таковые. Остановить слово — значит извлечь его из потока смысла, чтобы выставить его как таковое.
Это, собственно, из статьи Джорджо Агамбена Кино Ги Дебора, перевод Сергея Ермакова.
Это весьма созвучно моим взглядам на оппозицию "проза/поэзия" — как на оппозицию синтаксически управляемой речи и речи, управляемой как бы надсинтаксически — размерными отрезками. Потому я мнимую прозу А4 и отношу к стихам.