Многие слова стираются от частого обращения, обрастают смыслами и нюансами смыслов, начинают сами себя отрицать в разных контекстах и между ними сложно установить какие-то связи, очертить общее смысловое поле нескольких понятий. Например, "Бог, религия, наркотик, гиперреальность, культура, сакральное, свобода, ценность". Как это всё соотносится между собой? Рационально понять это непросто, проще ощутить, заменив все эти слова некой (мета)метафорой, в которой нераздельно и неслиянно будут находиться все смыслы. Вот, например, Стругацкие придумали слег и ритуал его употребления. Это характерная для Стругацких метафора, и покрывает она лишь часть смыслов. Это прежде всего о тупиках техногенной цивилизации, об опасности гиперреальности, о несвободе.

Сорокин придумал свою (характерную именно для его эстетики) метафору — теллур. Теллур звучит причудливо и загадочно. Неподготовленному человеку о нём мало что известно. Этимологически он восходит к латинскому слову "земля" (теллурийцы — землеёбы). Не знаю, какой в этом смысл, но даже в обратную сторону это слово выглядит как "руллет". Ритуал употребления теллура выглядит жутко, с возможным летальным исходом (не то что спокойный слег). Вокруг ритуала возникает целая профессиональная субкультура. Так кристаллизуется метафора.

Теллур — это не просто нечто мистическое или сакральное, или наркотическое, или виртуальное, или некая ценность, или некие блага цивилизации. Ничто из этого в полной мере, но всего понемногу. Как у Борхеса Кафка позволил найти в ранее несоотносимых авторах общее, "кафкианское" (тем самым, сформировав себе собственных предшественников, о чём была главная мысль Борхеса), так и теллур позволяет выделить нечто общее у заявленных категорий, то, что нельзя обозначить словом, но можно ощутить метафорически. Иначе говоря, теллур оказался тем, что я называю полем, новой цельностью.

В 49 главах романа представлены разные ракурсы разных модификаций теллура: от прямого текста о свойствах теллура и тонкостях его употребления до беглого упоминания о пустом теллуре как материале для украшений. Таким образом и разворачивается метафора, соединяя собственные смыслы.

Но главное отличие теллура от того, с чем он ассоциируется — его нетоталитарность. Сакральное, наркотическое, аксиологическое, гиперреальное без тоталитарности, гибкое, подходящее каждому лично, не навязывающее свою волю, но высвобождающее волю того, кто его принял (каждому нужно искать индивидуальное место на голове для гвоздя). Как роман лишается навязчивой композиции, превращаясь в сборник незаконченных историй, а Россия перестаёт быть империей, распавшись на мелкие страны, так и основные культурные ориентиры лишаются жёсткой принудиловки, одаряя персонажей кайфом зависимости от свободы. Но в отличие от апатичного слега, теллур строить и жить помогает, он не уводит безвозвратно в область виртуального, а формирует реальность. В этом отношении теллур одновременно утопичен и дистопичен. 50 глава иллюстрирует свободу от зависимости от свободы, перезапуск культуры без теллура, выход из этой у-дис-топии в реальность-как-она-есть. С этой главой можно много спорить, как и с необходимостью этой слишком навязчиво-моралистической главы, но посыл ясен. Именно об этом говорил Кузьмин, рассуждая о том, что Сорокин всё же направляет читателя, указывает выход из романа.

Самая мякотка — пройтись по главам и отдельно выделить функции теллура в каждой, а потом взглянуть на результаты с высоты птичьего полёта. Чем я, наверно, и займусь.