Главные, можно сказать, формирующие школьные годы, с пятого по десятый класс, я прожил в оренбургской деревне. Обычные антенны ловили там лишь первый (ОРТ) и Россию (РТР), некоторые ставили тарелки и ловили всю палитру спутникового тв, например, такую тарелку поставила семья моего одноклассника, и иногда мы собирались у него глянуть MTV, а то и ночную эротику на Ren-TV. О жанре стендапа я не знал ничего, поэтому для меня Задорнов на фоне Аншлага и Кривого зеркала был охуительно оригинальным сатириком, я с огромным удовольствием смотрел все его выступления, его шутки потом повторяли и пересказывали в школе. Потом я вырос из его юмора, его мировоззрения и особенно его лингвистики и этимологии. Но, как о всяком пройденном этапе, вспоминаю о нём со снисходительной иронией – и теплом.

Что когда-то нравилось, особенно в школьные годы, то формировало меня, то и поныне является так или иначе частью меня. Задорнов тоже часть меня, и новость о его смерти не могла меня не задеть. Грустно, конечно, не только по-человечески, но и как раз в связи с этой эмоциональной связью: ощущаешь, как обрываются символические связи с прошлым, с собой прошлым, как ещё одна сфера твоей души консервируется, окукливается. И вот эта ирония, о которой я говорил выше, становится уже если не вообще невозможной, то явно меняется и приобретает отчётливые ностальгические оттенки. Хотя мне и не присуща сентиментальность... Хотя чего я выёбываюсь, присуща, конечно, и, по ходу, чем я старше, тем более присуща. Наверное, поэтому и задевают такие новости.